О концепции современной БМП

Что такое О концепции современной БМП?

В последнее время положение России обязывает все больше задумываться о состоянии своей армии, потому как именно ее Бонапарт называл рычагом политической мощи. Эта истина нисколько не изменилась со времен Аустерлица и Битвы народов. Если кто-то считает, что нельзя вести сильную внешнюю политику, не закончив «демократических» преобразований внутри страны, пусть обратится к истории, как мировой, так и Российской, которая показывает, что эти самые реформы могут успешно развиваться только при том условии, что со страной будут считаться её соседи. В создании таких систем оружия, как танки, самолеты, вертолеты, артсистемы и т. д. мы находимся далеко не на последнем месте. Хотя совершенству нет предела, все-таки ясно, что в разработке этих вооружений у нас не много конкурентов, заслуживающих внимания. Вместе с тем мотострелки, на которых ложится основная тяжесть боя, редко удостаиваются внимания разработчиков оружия. Все виды и рода войск создавались и развивались (не будем лукавить) с одной единственной целью: всячески, прямо или косвенно содействовать пехоте в занятии или удержании какой-либо территории. Ни в коем случае не пытаюсь посягнуть на лавры бронетанковых войск как главной ударной силы сухопутных войск или украсть у «Бога войны» славу, безусловно заслуженную, огневой мощи армии. Да, на сегодняшнем поле боя пехота не решает исход боя, но этот тезис перестал быть новостью еще в сентябре 1939 г., и все же еще во время «войны моторов» Уинстон Черчилль утверждал, что «Англия жива, пока над ее бомбоубежищами не слышен грохот сапог немецкой пехоты». Анализ потерь во Второй мировой показал, что главную тяжесть войны на себе несет пехота. Я уже не говорю о действиях в особых условиях, таких, как бой в городе, в лесу, в горах и т.д.

В наше время «щит» пехотинца являет собой бронетранспортер (БТР) или боевую машину пехоты (БМП). Прежде всего хочу определиться с основными понятиями и определениями, касающимися существа данного вопроса. Бронетранспортер впервые появился на поле боя во Второй мировой войне и с тех пор стал неразлучен с пехотой, которая стала именоваться мотопехотой, или мотострелками. Наибольший опыт в использовании боевых машин пехоты, безусловно, имеют немцы. Первоначально моторизованные полки вермахта имели в качестве средств транспортировки пехоты автомобили, но они не могли устроить германское командование вследствие низкой проходимости и незащищенности. Немцы первыми поняли, что автомобиль для вооружения мотопехоты является полумерой, а посадка десантом на танки вообще вынужденной мерой. В результате мотопехота была скована дорогами и зависела от развития дорожной сети в районе боевых действий, что еще можно со скрипом терпеть в Западной Европе, но совершенно непозволительно в России, в чем немцы впоследствии убедились летом 1941 г. Кроме того, полное отсутствие брони не позволяло не только сопровождать танки в бою, но и доставлять пехоту к месту боя, что повлекло бы неоправданно высокие потери еще до столкновения с противником. Принимая все это во внимание, в 1937 г. фирмой «Ганомаг» была разработана, а в 1939 г. пущена в серийное производство «специальная машина 251» (Sd.Kfz. 251), которая стала почти визитной карточкой вермахта. Эта в общем-то импровизация на шасси трехтонного полугусеничного тягача броневых листов превратила его в мощное боевое транспортное средство. Тогда же появилось и название этого монстра — бронетранспортер. В ходе войны машины себя полностью оправдали, хотя и выяснилось, что их 12-ти миллиметровое бронирование недостаточно для защиты десанта. Но в то время немцы не могли позволить себе использовать драгоценную ходовую часть средних танков для перевозки пехоты — танков и так не хватало. Но вот прошло 10 лет, притупились воспоминания о былом, развитие вооружения ушло вперед и зазвучали призывы к выпуску полностью закрытых бронетранспортеров.

В нашей армии принято различать понятия «бронетранспортер» и «боевая машина пехоты». Точного описания этих терминов читатель нигде не найдет, но, как правило, боевой машиной пехоты называется средство, которое и доставляет мотострелков на передний край, и участвует в бою совместно с ними, а под бронетранспортером подразумевается именно бронированное транспортное средство, которое подвозит пехоту к месту боя, но воздерживается от боя. Тем не менее в жизни не все так просто. Существующая классификация наиболее точно отражает суть данных боевых средств, но при рассмотрении вопроса во времени может ввести в некоторое заблуждение читателя. Термин боевая машина пехоты появился в начале 60-х годов в связи с принятием на вооружение, не без гордости отмечаю, в Советской Армии полностью гусеничной машины с серьезным вооружением — БМП-1. Кроме того, в нашем боевом уставе отводится место в боевом порядке и БТРу, что противоречит вышеупомянутому делению. Но причина видится мне не в подходе к теории, а в определении концепции боевой машины пехоты, в представлении ее роли и места в боевом порядке мотострелков. В нашей армии последовательно развивались оба направления в развитии боевых транспортных машин для пехоты. Представителями первого являются боевые машины пехоты БМП-1, БМП-2 и БМП-3, второе представлено бронетранспортерами БТР-70, 80, 90. Я не стану останавливаться на перечислении ТТХ вышеуказанных образцов, состоящих на вооружении мотострелковых войск, так как, напомню, мы обсуждаем не улучшение каких бы то ни было характеристик, а концепцию, т.е. принципиальное направление развития машины.

В настоящее время «царица полей», идя в атаку (согласно боевому уставу в пешем порядке), встретит на своем пути зарытые в землю и к тому же защищенные многочисленные огневые средства врага. Как защитить пехотинца от всех этих напастей? Можно, конечно, пустить в атаку танки, но без пехотной поддержки они будут либо уничтожены в ближнем бою, либо, прорвавшись через боевые порядки врага, окажутся в окружении, потому как не смогут без пехоты закрепить и расширить прорыв. Чтобы поддержать танки в наступлении, можно посадить на БМП мотострелков, но в силу слабости бронирования современных машин, а главное по причине фактической неспособности их вести ближний бой с пехотой противника, мотострелки либо сгорят в своих «братских могилах», либо вынуждены будут спешиваться в непосредственной близости от переднего края противника. Можно только предположить, что будет с пехотой, покидающей свои боевые машины в каких-то 100-200-х метрах от вражеских траншей. Есть, конечно, еще один способ — можно заставить танки двигаться впереди пехоты со скоростью 5-6 км/ч с соблюдением интервалов и дистанций, но стоит ли вообще начинать тогда атаку? Вряд ли удастся даже просто добраться до первой траншеи. Справедливости ради стоит отметить, что в армиях наших вероятных «друзей» картина была бы еще более страшная. Таким образом, выходит, что современные БМП по своей сути отвечают только требованиям бронетранспортеров, в то время как немецкий Sd.Kfz. 251, конечно же для своего времени, в значительной степени соответствовал определению БМП, только не придумали тогда еще такого словосочетания. Что же касается собственно бронетранспортеров, то их место может быть только в спецподразделениях. В вермахте бронетранспортером в классическом понимании была разработанная в 1941 г. «специальная машина-250».

Перейдем теперь к непосредственному обсуждению различных направлений развития БМП. Кому доводилось стрелять из боевой машины пехоты через бойницы, прекрасно меня поймет. Обнаружить цель, находясь внутри БМП, можно только с расстояния не более чем в 100 м. Если отбросить время на реакцию и принять во внимание дальность стрельбы легких противотанковых средств (в том числе и нашего производства), которые в изобилии имеют «бывшие» и не только вероятные противники, то получится, что в реальных боевых условиях мотострелок вряд ли получит возможность открыть огонь, не говоря уже о том, чтобы упредить противника в открытии огня. Могу добавить полное отсутствие ориентации в пространстве десанта БМП, и Вы поймете, почему в реальной обстановке загнать стрелка в «бронированный гроб на самоходном лафете», как называл полностью закрытый бронетранспортер Эйке Миддельдорф*, невозможно. Это, в свою очередь, ведет к незащищенности десанта от стрелкового огня противника и риску быть сброшенным с брони при элементарном переключении передачи, но тем не менее пехота, как показывает опыт, предпочитает этот риск возможности оказаться в положении слепого котенка под обстрелом. Короче говоря, мотострелки при первых выстрелах с противной стороны вынуждены покидать свою боевую машину и вести бой в пешем порядке, что резко снижает темп наступления и приводит к росту потерь, кроме того, способность БМП сопровождать пехоту в наступлении в силу слабого бронирования ставится под большое сомнение.

Даже 100-мм пушка БМП-3 ничего не решает. Для этой пушки на современном поле боя нет достойных целей, для танков она слаба, а при стрельбе по легко бронированным целям проигрывает БМП-2 в скорострельности и дальности, а следовательно, в вероятности поражения цели. Для поддержки пехоты нужен танк с его мощным вооружением и бронированием. В свою очередь из-за плохого обзора танк становится добычей зарывшейся в землю пехоты неприятеля с ее противотанковыми средствами. Вот тут и нужна машина, которая сможет противопоставить врагу свою пехоту, которая, следуя вслед за танком, ограждает его от превратностей судьбы, в то время как «железный великан» прокладывает своими гусеницами дорогу к общей победе.

Умение забывать свой собственный опыт свойственно не только русским, вероятно, это своеобразная расплата за победу. В противоположность победителям проигравшая сторона склонна более критически оценивать свой опыт. Уже в 1956 г. Эйке Миддельдорф забил тревогу: «Выдвигаемое в последнее время требование, чтобы бронетранспортер был наглухо закрыт, показывает незнание назначения, задач и способов боевых действий мотопехоты. Мотопехоте необходим бронетраспортер, с которого можно было бы вести бой, а не бронированный гроб на самоходном лафете»**.

Вообще, чем вызвано желание «замуровать» бойца в боевой машине? Двумя вещами, первая из которых — попытка защитить от оружия массового поражения. и в первую очередь ядерного, а вторая -снизить потери от огня авиации. Обе причины, в общем-то, нет смысла обсуждать по вышеуказанным причинам. Можно только добавить, что в крыше десантного отделения БМП-1 и БМП-2 имеется 4 и 2 больших люка соответственно, которые должны открываться именно при воздушном налете для того, чтобы дать возможность стрелкам десанта вести огонь по атакующим самолетам, что, само собой разумеется, превращает крышу из защиты в препятствие для мотострелков, стесняя их действия. Многие считают огонь из автомата по современному истребителю чем-то архаичным. И напрасно. Сосредоточенный огонь стрелкового оружия по воздушной цели еще долго не потеряет своего значения. Чтобы атаковать бронированные цели не на бумаге, а в реальном бою, к тому же добиваться существенных результатов, штурмовики и истребители-бомбардировщики должны летать низко и медленно, а значит, оказываться в зоне досягаемости огня из стрелкового оружия. Во-первых, он оказывает сильное моральное воздействие на летчика, а этого уже достаточно, чтобы оправдать его открытие, а во-вторых, если и не сбивает самолет, что и в Великую Отечественную войну было не часто, то может нанести повреждения, которые приходится долго потом устранять.

В 1999 — 2001 гг. на ряде международных выставок вооружений были продемонстрированы различные виды тяжелых БМП. В 1999 г. в Омске показана дозорно-патрульная машина на базе Т-55, в июле 2000 г. в Нижнем Тагиле — боевая машина поддержки танков (БМПТ) и, наконец, в марте 2001 г. сирийцы в Абу-Даби представили свой вариант БМП на базе «Центуриона». Прежде чем рассмотреть достоинства и недостатки вышеуказанных машин, бросим взгляд назад. Чтобы правильно оценить любой товар, нам требуется сначала определить, для чего мы хотим его использовать. А использовать БМП мы хотим как машину, которая позволит мотострелкам вести бой прямо «с гусениц».

Появление тяжелого бронетранспортера в бою состоялось в 1993 г. Армия обороны Израиля применила тогда в Ливане свои тяжелые бронетранспортеры «Ахзарит». Базой послужили трофейные Т-54/Т-55, в изобилии захваченные в ходе Арабо-Израильских войн. Случилось так, что в боях в Бейруте хорошо зарекомендовали себя саперные машины «Пума» на базе все того же «Центуриона». Машина имела открытую сверху(!) бронированную рубку для перевозки пяти саперов. Это, кстати, и было основным недостатком машины, и с 1982 г. начались разработки полностью закрытых БТР, что привело к появлению в 1987 г. БТР «Ахзарит». Хочется отметить, во-первых то, что речь шла об уличных боях в крупном мегаполисе. О том, что в городе боевые бронированные машины применяются крайне ограниченно из-за многоярусности обороны противника и слишком стесненных условий, было известно давно, пехота же ведет бой в городе только в пешем порядке. А во-вторых, предназначалась «Пума» не для ведения боя, а для доставки саперов под огнем противника в указанный пункт, т. е как специальная машина. Прошу заметить, что и «Ахзарит» предназначен для тех же целей и по существу является бронетранспортером. А мотопехота продолжает ездить в «Меркавах», на которых она ездила уже в 1982 г. в Ливанской кампании.

Что же касается боевых машин пехоты, то внимания заслуживают только БМПТ и сирийская БМП «Тимсах», выполненные концептуально в одном ключе. Дозорно-патрульная машина не может восприниматься серьезно как боевая машина вследствие полного отсутствия возможности для пехоты вести бой «с гусениц». Она может найти применение как специальная машина, что, кстати, заложено как в названии, так и в компоновке, хотя базирование на устаревшем Т-55 нежелательно отразится на ремонтопригодности. Скорее всего, будет желательно предложить эту машину в различных вариантах исполнения третьим странам, у которых на вооружении есть подобные танки. БМПТ, безусловно, превосходит по всем показателям сирийскую БМП. Это машины одного направления, но разных классов. Если нашу машину можно смело назвать тяжелой, то «Тимсах» будет правильнее назвать средней. Как же видится применение БМПТ в Российской армии? Чтобы лучше понять, приведем два отрывка из российской печати. «БМПТ, находясь непосредственно в боевых порядках танков, эффективно подавляет пехоту противника, оснащенную гранатометами, противотанковыми комплексами, стрелковым оружием, а также поражает танки и БМП, с частями и подразделениями ПВО отражает атаки вертолетов и низколетящих самолетов противника. БМПТ, имея низкий силуэт, большие углы стрельбы вооружения и круговую защиту от гранатометов, способна вести боевые действия в лесисто-горной местности и в районах городской застройки(?)»,- ответил на вопрос корреспондента «Красной звезды» заместитель генерального директора Российского агентства по обычным вооружениям Валерий РЫЧКОВ. А вот еще один взгляд: «Она предназначена в первую очередь для уничтожения пехоты противника, имеющей противотанковые средства. Базой для БМПТ послужил танк Т-72. Но теперь на нем вместо башни установлен модуль дистанционно управляемого вооружения в составе 30-мм пушки 2А42, спаренных с ней автоматического гранатомета АГ-30 или АГС-17А и пулемета ПКТМ. Предусматривается также размещение ПТУР «Корнет». Не просто поразить саму БМПТ. Лобовая часть ее корпуса прикрыта комбинированной броней со встроенной динамической защитой (ДЗ), вдоль всей бортовой проекции смонтированы контейнеры с ДЗ, на корму навешиваются решетчатые противокумулятивные экраны. Силовая установка машины — это новейший челябинский двигатель В-92С. Представляется, что БМПТ оказала бы неоценимую поддержку мотострелковым и танковым подразделениям в боях и на открытой местности, и в населенных пунктах своим мощным и скорострельным вооружением, подавляя огневые точки противника как в окопах, траншеях, так и в зданиях»***. Из приведенных высказываний ясно, что БМПТ предназначена для поддержки огнем мотострелков и танков, т. е. ей вменяются задачи боевой машины пехоты, но не объясняется, как БМПТ будет это делать. Это и понятно, ведь в обоих случаях мнение принадлежало не профессиональным солдатам в общем смысле этого слова, а гражданским людям. Связано это, на мой взгляд, с отсутствием взаимодействия (нашей извечной проблемой) между теми, кто производит и теми, кто использует эти изделия. В западных странах сложилась, на мой взгляд, абсолютно правильная четкая схема производства вооружения. Поскольку любое вооружение производится для военных, и они же, в конце концов, должны его использовать, то процесс работы над любым видом вооружения логично начинать с формулирования военным ведомством требований к разрабатываемой системе. В дальнейшем требования передаются разработчикам, которые производят необходимые научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы и представляют, по возможности на конкурсной основе, на суд комиссии военного ведомства опытные образцы. Если армейское руководство утверждает данный образец для производства, то он принимается на вооружение и пускается в серийное производство. В связи с катастрофическим состоянием финансирования эта схема в нашей стране еще не заработала. Появление БМПТ яркое тому подтверждение. Главное, почему танку необходима поддержка пехоты, это его слепота в ближнем бою. Но почему считается, что обладающая теми же «достоинствами» БМПТ, но имеющая более слабое вооружение, может в чем-то помочь танку, если она по-прежнему не способна обнаружить торчащую над окопом голову пехотинца с гранатометом дальше чем на 100 м? Тогда уж лучше добавьте к танку еще один танк. По крайней мере, у него мощнее вооружение. Считаете, что не хватит танков, напрасно. Хотите пример, пожалуйста. В армии Обороны Израиля пехота использует в качестве боевой машины основной боевой танк «Меркава», а их трудности нельзя сравнить с нашими. Но то, что можно назвать решением проблемы для Израиля, не может быть приемлемым для нас. Проблема может быть преодолена только при наличии такой машины, на которой имеется широкий и свободный обзор и десант которой мог бы свободно прицельно стрелять, оставаясь относительно защищенным. Поскольку полностью прозрачный изнутри БТР вещь в обозримом будущем не достижимая, нет другого средства решать указанную проблему, кроме как наблюдением и ведением огня поверх бортов. Наличие в бронированных крышах больших люков является полумерой, ведущей к самообману — задача не решается, а защищенность снижается.

Словом, на мой взгляд, весьма своевременно вернуться к концепции открытой боевой машины, в которой десант в состоянии вести бой из-за бортов. Какой же должна быть боевая машина? Я не буду в этой статье останавливаться на приемах и способах действий пехоты на боевых машинах, потому как это тема отдельной статьи, но стоит сказать, что при действиях на машинах пехота будет, как правило, защищать и поддерживать танки. Исходя из этого положения, БМП должна иметь проходимость и скорость не ниже, чем у танков, с которыми она взаимодействует, что логично предполагает использование при ее разработке базы основного боевого танка. Кроме указанного, такое решение имеет еще одно неоспоримое преимущество — унификацию производственной и, главное, ремонтной базы. Кстати, на последнее у нас как-то принято не обращать внимание (стыдно вспомнить, но на разных моделях наших танков даже гусеничные траки не взаимозаменяемые). Бронирование боевой машины — это всегда очень больной вопрос. С одной стороны, БМП поддерживает «главную ударную силу сухопутных войск» при наступлении на противника, который в изобилии снабжен легкими, а иногда и более мощными противотанковыми средствами (хотелось бы предостеречь от учета опыта только Афганистана и Чечни, может сложиться ситуация, когда частям сухопутных войск придется прорывать оборону противника, имеющую в своем распоряжении и ПТРК, и противотанковые орудия в достаточных количествах), что, безусловно, требует мощного противоснарядного бронирования. Некоторые страны третьего мира имеют неплохо вооруженные армии, и не все из них расположены в пустыне, где местность позволяет подавить сопротивление врага до начала наземной операции. С другой стороны, открытая боевая машина не может преодолевать броды до 5 м глубиной, не имея возможности плавать, хотя бы с предварительной подготовкой, а здесь мощное бронирование главный враг. Вероятно, потребуются какие-то инженерные решения, позволяющие совместить оба условия приемлемым образом. Яркий пример тому — британский экспортный танк Виккерс Mk.1, имея массу 37,5 тонн, преодолевал водные преграды вплавь, используя для этого нейлоновые поплавки и 15 минут времени на подготовку. При этом движение происходило за счет перематывания гусениц, как на БМП-1 и 2. Предпочтение следует отдавать все-таки броневой защите, которая должна прикрывать десант от огня противотанковых средств ближнего боя как минимум. Далее компоновка, где единственным приемлемым вариантом, проверенным «большой войной», может быть расположение моторно-трансмиссионного отделения в передней части корпуса, за ним — отделения управления и далее десантного (оно же боевое) отделения с дверями или аппарелью в кормовой части. Можно подумать и о подвижной крыше, которая должна легко сниматься и не мешать ведению боя стрелками, а устанавливаться только в случае крайней необходимости. В любом случае наличие ее не является обязательным. В качестве основного вооружения установить в передней части десантного отделения 23-30-мм автоматическую пушку без башни или крупнокалиберный пулемет. Круговым обстрелом пушки можно пренебречь, поскольку мотострелковое отделение будет вести бой во всех направлениях всеми имеющимися средствами, как то автомат, подствольный гранатомет и ручные гранаты (можно ли позволить такое на закрытых боевых машинах ?). Дальний бой для БМП второстепенен. В кормовой части должен быть установлен 7.62-мм или 12,7-мм пулемет, а огонь из стрелкового оружия из за бортов должен вестись во всех направлениях без мертвых зон.Все крепления для вооружения должны обеспечивать огонь по воздушным целям из всех видов бортового оружия. Кроме всего указанного, машина должна иметь кронштейн для противотанкового ракетного комплекса мотострелков, потому как современные российские комплексы предназначены в основном для действий с БМП. Хотя они и имеют возможность вести огонь с земли, но для этого потребуется еще один номер расчета, которого нет в штате отделения. Если можно все-таки представить себе применение «Конкурса» в обороне, то в наступлении пехота будет ставиться в полную зависимость от своей «противопульной подруги». Пехота обязана сохранять свою боеспособность даже при отсутствии в ее боевом порядке БМП — это одно из самых главных отличий этого рода войск. Можно рассматривать вариант размещения по бортам пусковых установок ПТРК «Корнет» в варианте БМПТ. Необходимы пехоте будут также дымовые гранатометы по обоим бортам, запас ручных гранат, крепления для боеприпасов и имущества, пара переносных зенитных комплексов. Не помешает размещение на полу десантного отделения крепления для 82-120 мм миномета, что позволит отказаться от использования в минометной батарее автомобилей и унифицирует всю технику мотострелкового батальона.

Без такой машины танки вновь станут «богатырями с короткими ногами», так как они целиком зависят от наличия под боком пехоты, которая своими постоянными спешиваниями и посадками заставит «стальной кулак» топтаться на месте, а это уже шаг назад во времена «большого Вилли» Первой мировой.

Вы спросите, почему не додумались до подобной машины на Западе? Все дело в подходе к использованию военной силы вообще, которая основывается прежде всего, на моральном облике солдата той или иной страны. На протяжении всей истории войн всегда боролись два противоположных взгляда на данный вопрос. Одни, имея отважного солдата, стремились решительно сближаться с врагом и громить его, вселяя ужас в души менее стойкого противника, другие, более слабые и не уверенные в своих солдатах армии, всячески изматывали своего отважного соперника, старались издали обескровить и ослабить его как морально, так и физически. Оба взгляда всегда существовали рука об руку, поочередно господствуя в различные времена. Если в античные времена, опираясь на своих ветеранов, Александр, Ганибал и Цезарь предпочитали первый путь, то в просвященные XVII — XVIII вв. герцог Мальборо и Фридрих Великий больше старались прибегать ко второму. Эпоха Румянцева, Суворова, Наполеона вновь вернула славу «короткому римскому мечу». Возвращением она была обязана не только гению полководцев, но и природным качествам их солдат. Страны, на которые сегодня ровняются в развитии военной науки, к сожалению, а может и к счастью, не обладают сильным в моральном отношении солдатом, и в их военных доктринах господствует второй взгляд на ведение войны. Они желают подавить своего возможного противника, не вступая с ним в ближний бой до тех пор, пока он будет подавать хоть какие-нибудь признаки сопротивления, а значит, им не нужна машина для ближнего боя. За примерами дальше Балкан и Ближнего Востока ходить не надо, но и результаты оправдывают исторический опыт. В отличие от таких государств Россия имеет и солдата, перед которым склоняли головы даже его победоносные враги, и огромные собственные традиции военной истории. Для нашей армии, безусловно, ближе первый путь, соответствующий духу Румянцева, Суворова, Багратиона, Скобелева, Брусилова и Жукова, и только открытая сверху боевая машина, позволяющая вести десанту бой во всех направлениях без мертвых зон, может быть тем единственным связующим звеном пехотинца с танком, которое только и может принести победу так, чтобы после нее было кому ее праздновать.

Библиография:

Техника и вооружение за апрель 2002 г.

Энциклопедия танков.
2010.

Page: 1 2 3 4 5