Что такое О перспективах развития боевых машин пехоты?
О перспективах развития боевых машин пехоты
О перспективах развития боевых машин пехоты
В №4 нашего журнала за этот год помещена статья В. Кравченко «О концепции современной БМП», в которой сделана попытка наметить контуры боевой машины пехоты ближайшей перспективы. Хотелось бы продолжить разговор на эту важную тему. Вряд ли кого-то нужно убеждать, что танки и мотопехота остаются основным элементом сухопутных войск, в конечном счете, решающим исход любого сражения. По мнению специалистов, на современном поле боя танк без поддержки пехоты живет не более 2-3 минут, а эффективное взаимодействие двух родов войск и снижение их потерь обеспечивает именно БМП.
Кравченко кладет в основу рассуждений ряд совершенно правильных положений, основываясь на характерных особенностях и принципах ведения современного боя, известных из учебников тактики и затрагивающих все тактические звенья. Вспомним, что общевойсковой бой характеризуется решительностью, высокой маневренностью, напряженностью, скоротечностью, быстрыми и резкими изменениями обстановки, разнообразием способов ведения, развертыванием действий в пространстве и в высоком темпе. Соответственно принципы его ведения включают: постоянную высокую боеготовность, активность, решительность, непрерывность, стремление к внезапности действий, согласованное совместное применение различных родов войск при непрерывном взаимодействии, сосредоточение основных усилий на главном направлении и в нужное время, маневр силами, средствами и огнем, учет морального и психологического факторов, всестороннее обеспечение, поддержание и восстановление боеспособности войск, твердое и непрерывное управление.
Разумеется, шансы на эффективность действий и выживание имеют только комплексные «тактические группы» из различных родов оружия, объединенные совместной подготовкой, системой связи и управления. Поэтому перспективы развития БМП определяются общими перспективами развития системы вооружений. С другой стороны, это развитие прямо определяется уровнем технологий, а кроме того, трудно учитываемыми субъективными факторами. Точно определить облик «машины будущего» еще не удавалось (чтобы убедиться в этом, достаточно полистать старые подшивки военно-технических журналов). Однако разглядеть общие направления развития можно.
В нашей официальной документации и словарях различия между «БТР» и «БМП» и в самом деле прочитываются слабо. Можно лишь понять, что в сочетании «транспортно-боевая машина» в случае БМП заметнее смещение в сторону «боевых» свойств. Близость отечественных БТР и БМП по бронированию отчасти сглаживает разницу. Возможно, что слишком общий термин «бронетранспортер» со временем выйдет из употребления, как когда-то «бронеавтомобиль», и сменится более четкими определениями. Новообразования вроде БМПТ («боевая машина поддержки танков») или ДПМ («дозорно-патрульная машина», развитие ранее представленного БТР-Т) созданы самими разработчиками, соответственно, омским КБ Транспортного машиностроения и нижнетагильским КБ «Уралвагонзавод», просто из-за отсутствия официально принятой концепции новых бронемашин — разрабатывались эти машины в инициативном порядке.
Что касается БМПТ, то в атаке подготовленной обороны противника это звено будет скорее лишним — чересчур обильно вооруженную и довольно габаритную машину наземные или воздушные средства противника поразят раньше, чем войдут в сферу ее огня. Зато возможность быстро создать в любом направлении высокую плотность настильного (автоматическая пушка и пулемет) и навесного (автоматические гранатометы) огня делают БМПТ полезной в противопартизанских действиях — ее скорее можно назвать «боевой машиной сопровождения колонн». Но дело, в конце концов, не в терминах, а в сути, определяемой назначением машины.
В каких боевых действиях придется использовать БМП, и какие задачи будут перед ними ставиться? Отвечая на этот вопрос, мы придем к выводу, что в перспективе придется иметь, по крайней мере, два типа БМП — легкую и тяжелую. Мы говорим о наземном эшелоне. Вертолет — «летающая БМП» — направление интересное, но к нашей теме не относящееся.
Можно увидеть устойчивую тенденцию повышения защищенности и живучести машин. Современный комплекс противотанковых средств ближнего боя и насыщенность ими подразделений оставляет мало шансов боевым машинам легкого класса. Защищенности и живучести нередко отдается предпочтение перед другими параметрами (при сохранении требований равной с танками подвижности во всех видах и условиях боя). Образцов тяжелых БМП создается все больше. Кроме германской «Мардер», американской «Брэдли» и британской «Уорриор» мы встретим здесь испанскую ASCOD, шведскую CV-90, японскую «Тип 89». Как видим, тяжелую полностью закрытую БМП выбрали не только армии, разделяющие американские концепции «дистанционного поражения противника» до вступления в бой пехоты.
Усиление защищенности БМП идет по всем доступным направлениям. Пока в основном повышается «прямая» защита — совершенствованием броневой конструкции, улучшением компоновочных решений, бронеэкранами, новыми типами комбинированной брони, модульной бронезащитой, вынесением второстепенных элементов к бортам. Модульное бронирование со сменными элементами пассивной и динамической защиты может решить проблему сочетания защищенности и подвижности в зависимости от конкретных условий. В.Кравченко практически не касается противоминной защиты. Между тем, усиление защиты днища и локализация результатов его поражения взрывом мины стали обязательным элементом, особенно в связи с обильным минированием путей движения в современных конфликтах.
Утверждение о преимуществах открытой сверху машины кажется весьма спорным. Вряд ли стоит заменять «подвижное огневое сооружение» поставленным на гусеничный ход участком открытого окопа. Открытые сверху транспортно-боевые машины — этап, уже пройдейнный нашей армией. И все они — как БТР первого послевоенного поколения, так и родоначальник нового поколения БТР-60 — в итоге получили бронекрышу (БТР-40Б, БТР-152К, БТР-50ПК, БТР-60ПА). Конечно, главной причиной того было ожидание ядерной войны (о чем говорили и установка ПАЗ, и герметизация корпуса), но учитывалась, несомненно, и защита десанта от воздушных разрывов снарядов и от обстрела сверху.
Достаточно взглянуть на современное вооружение сухопутных войск, чтобы понять, какой опасности будут подвержены бойцы в открытой сверху машине. Во-первых, растет номенклатура «противокрышевых» средств борьбы с бронецелями — ПТУР, поражающие цели сверху, субэлементы кассетных артиллерийских снарядов и ракет РСЗО с кумулятивным ударным ядром, управляемые артиллерийские мины, «противокрышевые» мины. В случае открытой сверху машины противокрышевую мину достаточно сделать осколочной, и если кумулятивному ударному ядру еще надо попасть в цель, то тут будет достаточно разрыва снаряда «где-то над целью», чтобы десант понес потери. Во-вторых, значение осколочных и фугасных артиллерийских боеприпасов в поражении противника ничуть не снизилось, а номенклатура их растет. Да и современная пехота кроме ручных и винтовочных гранат вооружена подствольными и автоматическими гранатометами с осколочными выстрелами, использует огонь пушек своих БМП.Вспомним,например, что одним из ключевых элементов американской программы вооружения пехоты является программируемый взрыватель, обеспечивающий подрыв малокалиберного осколочного боеприпаса на оптимальном расстоянии от цели. И все это не просто может быть, а будет направлено на боевые машины.
Кравченко уместно ссылается на опыт германской армии. В ходе Второй мировой немцы выпустили значительно меньше БТР, нежели американцы, но нашли им более широкое тактические применение. Взглянем на этот опыт чуть внимательней. В книге «Танки-вперед!» Г. Гудериана об атаке на БТР сказано так: «Пехотинцы вели огонь по небольшим группам противника с машин, а при сильном сопротивлении противника спешивались». То есть ведение боя с машины допускалось только при атаке слабой в противотанковом отношении обороны. Созданные фактически уже в начале войны БТР строились на шасси полугусеничных транспортных машин и потому обладали ограниченной проходимостью и слишком легким бронированием. В. Кравченко цитирует книгу Э. Миддельдорфа «Тактика в русской кампании», в которой сжато обобщен тактический опыт Второй мировой войны. О машине для мотопехоты там сказано: «Необходима боевая машина, не уступающая по проходимости танку. Таковой может быть только гусеничная машина, обладающая высокой скоростью порядка 70 км/ч, хорошей приемистостью и большой подвижностью… Необходимо, чтобы лобовая броня БТР защищала от огня противотанковых орудий, а бортовая и кормовая -от огня противотанковых ружей и осколков снарядов. Уменьшение веса… может быть достигнуто за счет придания корпусу обтекаемой формы… Следует учитывать необходимость ведения кругового наблюдения и возможность ведения огня из-за бортов… БТР для мотопехоты должен иметь крупнокалиберный пулемет, приспособленный для ведения огня по наземным и воздушным целям… Само собой разумеется, что БТР должен быть оснащен самыми современными радиосредствами, приборами ночного видения и оборудованием для постановки дымовых завес». Программа, намеченная Миддельдорфом, вполне совпадала со взглядами военного руководства, однако облик реально принятой машины оказался несколько иным. Достаточно взглянуть на германскую «Мардер» -первую зарубежную БМП, принятую на вооружение в 1969г. (через три года после появления на вооружении Советской Армии БМП-1). Немцы изначально взяли курс на максимальную защищенность пехотного отделения -«Мардер» до сих пор остается наиболее тяжелой среди серийных БМП. А при модернизации «Мардер» до уровня 1АЗ крышу десантного отделения усилили, вместо прежних пяти оставили в ней три больших люка.
Так что БМП не только нужна крыша, но придется, видимо, выполнять ее бронирование разнесенным и дополнять активной защитой. Равным образом придется сохранять возможность быстрой герметизации корпуса — для защиты если не от поражающих факторов ядерного взрыва, то от объемно-детонирующих боеприпасов или от возможного химического заражения (при высокой вероятности ведения боевых действий на урбанизированной местности химическое заражение может возникнуть почти случайно). Не стоит забывать и об обороне, когда БМП может играть роль не только огневого средства, но и укрытия.
Разумеется, необходимо обеспечить десанту возможность быстрой высадки из машины в наименее опасном направлении. В этом отношении кажется справедливой критика БМП-3, покидание которой на поле боя не слишком удобно из-за выбранной схемы компоновки. Но отсутствие крыши на БМП не решит и этой проблемы. Высота борта БМП составит не меньше 1,8-1,9 м, а прыгать в полном снаряжении и с оружием с такой высоты на мерзлый или каменистый грунт — решение менее удачное, чем высадка через кормовые двери или аппарель.
Кроме «прямой» защиты повышения требует также надежность и живучесть БМП. Уровень надежности современного танка или БМП определяется возможностью подготовки личного состава и участия в 2-3 глубоких операциях с коэффициентом готовности 0,9-0,95. Немаловажно также сокращение времени восстановления машины и ее систем, чему способствует блочно-модульная конструкция.
В.Кравченко замечает, что ведение огня десантом из шаровых установок в броне недостаточно — нужно бы действовать ручными гранатами, подствольниками. Но эти средства даны пехоте и мотопехоте для повышения возможностей и самостоятельности мелких подразделений прежде всего в пешем бою. Если стрельба сходу из шаровых установок не бывает меткой, то почему можно ожидать большей меткости при стрельбе поверх бортов движущейся машины или метании гранат из нее? Стоит ли расходовать боекомплект, необходимый в пешем бою, на такую стрельбу и гранатометание? В настоящее время можно увидеть, что число установок для оружия десанта в тяжелых БМП сокращаются до нуля. В шведской CV-90 нашли несложный вариант ведения огня десантом с машины без ослабления защищенности корпуса — конструкция крышек верхних люков позволяет приоткрывать их частично, так что десантники ведут огонь поверх бортов, оставаясь прикрытыми сверху крышкой люка. Вряд ли шведов можно обвинять в слепом следовании «натовским» концепциям.
Для обстрела пехоты противника и его противотанковых средств с БМП стрелковые установки десанта могут заменить, например, вынесенно установленные автоматические гранатометы, а для ближней самообороны — осколочные блоки направленного действия. Для поражения живой силы могут использоваться и дымовые гранатометы — в боекомплект 76-мм германского «Вегман», например,входит осколочная граната с дальностью стрельбы до 40 м и площадью поражения до 40 кв.м. Разумеется, такие средства недостаточно «прицельны», но и стрельба с ходу поверх бортов при продольно-поперечных колебаниях машины на неровностях местности будет не слишком меткой. Применение управляемой гидропневматической подвески с автоматической системой стабилизации корпуса позволило бы несколько снизить амплитуду колебаний, но и оно не обеспечило бы достаточно устойчивой стрелковой платформы. Что касается «самообороны» десанта от воздушного противника, то вести огонь по низколетящей цели пехотинцам лучше рассредоточившись, а не скучившись в броневой открытой коробке.
Кравченко указывает, что мотопехота играет также роль «глаз» совместного боевого порядка. Десантники действительно могут существенно помочь и экипажу своей БМП, и взаимодействующим танкам в качестве наблюдателей, и в современных БМП для них обязательно предусмотрены приборы наблюдения. Можно согласиться, что наблюдение поверх борта дает больший угол обзора, но много ли разглядишь с движущейся и раскачивающейся машины, да еще и под огнем противника. Создать «прозрачной» брони действительно до сих пор не удалось, хотя прогресс в разработке композиционных материалов делает вполне реальным появление в ближайшем будущем, скажем, прозрачного «пояса» по периметру корпуса в верхней части, не ослабляющего общую защищенность. Но даже без таких вариаций можно сказать, что экипажу и десанту можно обеспечить достаточное наблюдение с помощью современных оптических и электронно-оптических приборов при соответствующем их размещении и стабилизации поля зрения. Вполне уверенно наблюдать за полем боя с земли и выявлять замаскированные малоразмерные цели может только неподвижный наблюдатель, а значит, нужно включать в боевой порядок машины наблюдения и управления.
В условиях поля боя, насыщенного «противотанковыми» и «противоброневыми» средствами, далеко не все из которых можно выявить до подхода к позициям противника (да и начертание этих позиций часто будет выявляться только по мере подхода к ним), главной задачей БМП станет донести десант максимально невредимым до рубежа спешивания, позволить ему быстро покинуть машину и прикрыть огнем последующие его действия. Не отрицая ведения боя непосредственно с машин, стоит заметить, что и в относительно масштабных, и в локальных конфликтах, и в противопартизанских операциях пехоте приходится сражаться в основном в пешем порядке, используя огневое прикрытие БМП. Это, впрочем, не требует от БМП слишком уж «тяжелого» вооружения — носителями такового служат танки, с которыми мотопехота и взаимодействует.
«Косвенную» защиту БМП будет обеспечивать не столько уменьшение силуэта (здесь возможности крайне ограничены в силу самого назначения машины), сколько снижение заметности для оптических, тепловизионных и радиолокационных средств. Для этого может быть использовано специальное покрытие в виде слоя краски или накладных пластин, поглощающее и рассеивающее тепловое и радиоизлучение, а также искажающее сигнатуру машины в широком диапазоне спектра. Модульные наборы покрытия помогут решать задачу «адаптивного камуфляжа».
Вопросы вооружения БМП тесно увязаны с ее вместимостью. БМП дает возможность каждому пехотному отделению иметь собственное оружие поддержки, которое должно:
— обеспечивать подавление пехоты противника, борьбу с равными себе бронемашинами и расчетами тяжелого вооружения, возможности самообороны от объектов типа «танк» и «боевой вертолет»,
— живучесть, боеготовность вооружения, достаточный боекомплект без ущерба для вместимости и оперативной маневренности машины,
— возможность эффективного взаимодействия с другими средствами поражения сухопутных войск при ведении наступательных и оборонительных действий днем и ночью, в любых погодных условиях.
Ряд специалистов считают необходимым усилить мотопехотные отделения, увеличив их численность до 12-13 человек. В сочетании с требованием высокой защищенности это заставит ограничить вооружение БМП малокалиберной автоматической пушкой и автоматическим гранатометом. Прототип БМП-3, «объект 688», нес 30-мм автоматическую пушку, 30-мм гранатомет и ПТРК «Конкурс».
Наиболее перспективными считаются автоматические артсистемы с улучшенными показателями бронепробиваемости. Повышение защищенности бронемашин и летательных аппаратов вызвало стремление перейти к автоматическим системам калибра от 30 мм и выше (пример — шведская CV-9040). «Противотанковый» характер автоматической пушки может проявляться в поражении наружных приборов танка (а в связи с введением тепловизионных и низкоуровневых телевизионных систем размеры головок приборов увеличились)и ослаблении его защищенности за счет подрыва динамической защиты. «Зенитные» возможности пушки БМП ограничиваются ведением заградительного огня по низколетящим целям. Эффективность осколочных и бронебойно-осколочных снарядов может быть повышена введением программируемого взрывателя. Наиболее вероятно вооружение перспективной БМП автоматической пушкой калибра 30-40 или 50-60 мм с круговым обстрелом. Существенно повышают эффективность вооружения СУО с включением лазерных дальномеров с автоматическим отсеиванием ошибочных измерений, тепловизионных приборов и дублированием основных элементов аппаратуры, современные приборы наблюдения. Наличие на БМП противотанкового комплекса, способного вести огонь как с машины, так и с переносной установки, кажется оптимальным решением.
Вполне возможен переход на быстросменную «контейнерную» установку вооружения на поворотной платформе с введением в СУО различных программ и автоматической сменой индикации в прицельных приспособлениях — таким образом, боевая машина, подобно самолетам или вертолетам, может вооружаться в зависимости от условий боя. Модульность конструкции позволит легче приспосабливать шасси БМП под носитель того же миномета, например, или специальную машину. Необходимость унификации боевых и специальных машин внутри подразделений очевидна.
Неоднократно высказывалась мысль о замене танков и мотопехоты неким единым родом войск и переходе на соответствующие универсальные машины. Но избежать «специализации» пока» еще не удавалось. Часто упоминаемый израильский «Меркава» — это основной боевой танк, хотя и способный пожертвовать частью боекомплекта для перевозки 4-6 пехотинцев (которые не могут вести не только бой, но даже наблюдение из машины) или вывоза раненых бойцов. Большинство специалистов давно сошлись на мысли о БМП танкового уровня защиты на едином шасси — максимально приближенные друг к другу по параметрам машины успешнее составят единый комплекс на современном поле боя. Идея стара (можно сослаться на британский MkV* 1918 г., способный везти 20-25 пехотинцев), но ее успешная реализация требует расчета нового шасси «тяжелого» класса сразу под основной танк и под БМП.
Использование для тяжелых БТР или БМП шасси морально устаревших танков — мера вынужденная и временная, как это можно увидеть на примере израильского «Ахзарит», российского БТР-Т и появившейся в его развитие ДПМ. Высказанные Кравченко справедливые претензии относятся не столько к самой концепции тяжелой полностью закрытой БМП, сколько к происхождению этих машин. Все они появились как способ утилизации шасси оставшихся на ходу танков Т-54/55 без существенной перекомпоновки. Отсюда — малая вместимость обитаемого объема (десант в 5 человек, так что следующую за БТР-Т машину пришлось даже называть «дозорно-патрульной») и сложность с высадкой под огнем противника. Выходящие на крышу МТО задние люки БТР-Т и ДПМ, как и узкий кормовой туннель-лаз «Ахза-рита», конечно, малоудобны. Однако БТР «Ахзарит» вполне оправдали себя в Ливане в 1993г., да и сейчас вместе с «Меркавами» не без успеха «утюжат» опорные пункты палестинских террористов. При всей специфичности этого опыта он показал и необходимость, и возможность создания БМП с танковым уровнем защиты. Здесь снова приходится вспомнить о модульной схеме компоновки, позволяющей проще удовлетворить требованиям и к танку, и к БМП без ущерба для качеств каждого из них. Отметим усиление на БТР-Т и ДПМ бронирования базового шасси панелями со встроенной ДЗ, бортовыми экранами, укладками ЗИП, а также совершенствование противоминной защиты (опыт Т-55М).
Вопрос о возможности преодоления водных преград с минимальным временем подготовки для тяжелых машин весьма сложен. Если для израильских «Меркава» и «Ахзарит» он не важен (в пустыне нет ни рек, ни мостов), то для России и Европы становится существенным. Предлагаемый Кравченко вариант с жесткими поплавками отсылает нас снова к старому опыту: при кажущейся простоте он требует машин для подвоза боевому подразделению поплавков и средств крепления — сокращение времени по сравнению с самоходным паромным парком будет невелико. Мягкие надувные понтоны слишком уязвимы даже для острых камней на берегу. Сочетание складного кожуха (как в комплекте плавучести шведского основного танка STRV-103) с быстродействующими средствами герметизации может решить проблему. Возможность стрельбы на плаву вряд ли существенна. В БТР-Т сохранена способность преодоления водных преград по дну с помощью ОПВТ — тоже путь.
Тяжелым машинам свойственны и другие недостатки — прежде всего, низкая оперативная подвижность. Переброска подразделений с такими машинами на большие расстояния возможна в основном железнодорожным и морским транспортом, для переброски по воздуху требуются тяжелые транспортные самолеты и соответствующие взлетно-посадочные полосы. При движении по дорогам возникают проблемы грузоподъемности мостов, подбора большегрузных автопоездов, а при движении своим ходом — порчи дорожного покрытия. Поэтому легкие, авиатранспортабельные и плавающие (хотя бы с короткой подготовкой) БМП сохранят свое значение для сил быстрого реагирования, участия в рейдах, десантах, когда высокая оперативная и тактическая подвижность играет большую роль, нежели бронезащита. Хотя требования по минимально необходимой защите уже-сточаются и здесь: необходимо защитить экипаж и десант от снарядов 20-30-мм пушек в лобовой проекции, бронебойных пуль крупнокалиберных пулеметов со всех направлений, от обычной кумулятивной гранаты гранатомета типа РПГ-7В или РПГ-26, взрыва мины под днищем. Обильное снабжение пеших подразделений «реактивными гранатами» типа РПГ-18 «Муха» или РПГ-26 с эквивалентной бронепробиваемостью 300-500 мм стало одной из характерных черт современных боевых действий. Эти РПГ рассчитаны как раз на поражение легкобронированных машин.
Рост значения сил быстрого реагирования и немедленного развертывания делает разработку и совершенствование легких БМП не менее важным, чем тяжелых, рассчитанных на оснащение «основных сил». Причем на едином шасси должно выполняться сразу семейство машин — БМП, БТР, КШМ, ЗСУ, БРЭМ, машина огневой поддержки с тяжелым артиллерийским вооружением (эта легкая машина в данном случае заменит танки). Кстати, столь специфический объект, как БМП-3, как раз являет сочетание машины огневой поддержки и БМП «в одном флаконе». Можно согласиться, что массу и объемы, занимаемые боевым отделением БМП-3 с его строенной установкой вооружения и бое-укладками к 100-мм и 30-мм пушкам, лучше было бы использовать для повышения защищенности и вместимости. Зато БМП-3 указывает предел, к которому приближаются легкие БМП — 20 т. Предел не условный — обращаясь к военно-транспортным средствам, мы увидим, что это максимальная грузоподъемность вертолета Ми-26, а также парашютно-десантных систем.
Вооружение, средства маскировки и активной защиты перспективных легких БМП могут быть унифицированы с тяжелыми. Легкие БМП сохраняют установки для оружия десанта, но и здесь их количество сокращается. В самом деле, двое бойцов, стреляющих из бортовых амбразур в течение короткой остановки, пока спешиваются их товарищи, сделают больше, чем все отделение, палящее из тесной машины.
Роль легкой БМП может играть и колесная бронемашина (КБМ) — вопрос о колесном движителе обсуждается с начала развития БМП. Современные КБМ сравнимы по защищенности с легкими БМП, а ряд решений в конструкции движителя приближает их проходимость к танковой. Уязвимость колесного движителя от стрелкового огня по-прежнему выше, чем гусеничного, зато после наезда многоколесной бронемашины (а для транс-портно-боевых КБМ оптимальными считают формулы 8х8 или 10х10) на мину и разрушения одного-двух колес сама машина может сохранить подвижность, в то время как гусеничная теряет-ее при разрушении одного трака гусеницы.
К «колесным БМП» можно отнести французскую VAB/VCI, бельгийскую «Сибмас», южноафриканскую «Ратель», LAV, в различных вариантах состоящую на вооружении в США, Канаде, Австралии и Саудовской Аравии. Корпус морской пехоты США выбрал LAV со сравнительно слабой бронезащитой, конечно, не из презрения к опасности, а из стремления быстро доставить в требуемый район больше сил. Сюда же можно отнести российский БТР-80А с 30-мм автоматической пушкой и логично последовавший за ним БТР-90 (ГАЗ-5923) на новом шасси 8х8 с комплексом вооружения, аналогичным БМП-2.
Высокая (до 100 км/ч) скорость, экономичность (запас хода до 1000 км) и плавность хода дают КБМ ряд преимуществ прежде всего при действиях вдоль дорожной сети, но также и в пустыне, и на степной местности.
С учетом указанных особенностей современных боевых действий не удивительно выделение среди основных параметров боевых машин способности к согласованным действиям в составе подразделения — «командной управляемости», требующей специального оснащения всех машин. Информационно-управляющие системы позволяют непрерывно поддерживать связь, контролировать свое положение, эффективно управлять огнем и движением, средствами защиты и маскировки, в реальном масштабе времени оценивать обстановку и состояние самой машины. Единая цифровая шина, центральный и вспомогательный процессоры с современной «математикой» и общей памятью, помехозащищенный цифровой канал связи обещают качественно новый уровень эффективности боевых машин, возможность охвата всех машин (а в перспективе — и спешенных групп) в звене рота-батальон единой автоматизированной системой управления. Повысит это и защищенность подразделения в целом и каждой машины в отдельности. Однако не стоит переоценивать достоинства и живучесть электронных систем (даже при их дублировании и автоматической передаче функций одного узла другому), уязвимых для самых различных воздействий. Эффективность и живучесть машин не должны полностью зависеть от «электронной начинки».
Библиография:
Техника и вооружение за июль 2002 г.
Энциклопедия танков.
2010.
.
